Шёпот тёмного прошлого - Страница 97

– Трудно сказать, – пожала плечами Камилла. – Думаю, ее светлость не может перенести того факта, что она, отпрыск знатнейшей семьи королевства, прозябает в деревне у тетушки, вместо того чтобы блистать при дворе, и ее оскорбляет, что ее место занимают всякие безродные провинциалки и галлантские шлюхи… А когда она узнает, что ко двору взяли Ольгу, с ней вообще истерический припадок случится.

– С нашей королевой поблистаешь… – тяжко вздохнула маркиза Ванчир. – Точно, как Эльвира говорила: упала-отжалась и час занятий на плацу… Хорошо тебе, Анна, жених вон толковый подвернулся. Где б себе такого сыскать?

– Мне одна мамина знакомая говорила, – вмешалась Вероника, – что она знает очень хорошую гадалку. Хочешь, сходим к ней вместе, на женихов погадаем, а то я одна боюсь.

– Можете, конечно, считать, что Алисе всего лишь хочется блистать в свете, но лично мне кажется, что она не просто так сидела тут, пускала слезу, жаловалась на несправедливости жизни и втирала нам, как она жалеет обо всех своих ошибках… – сказала Камилла. – Ни хрена себе, ошибочки! Не верю я Алисе ни на вот столечко, и пусть у меня самые дорогие места слипнутся, если она действительно так раскаивается, как заливает. Если она хочет сюда, значит, у нее появилась какая-то конкретная цель, а зная Алису, можно представить, что это может быть. Я не удивлюсь, если она опять начнет лезть в королевы, с присущим ей упорством устраняя с пути любое препятствие. А уж если это понимаю я, то король и подавно.

– Ну почему обязательно в королевы? – удивилась Акрилла, отрываясь от очередного романа. – Может, будет достаточно восстановления положения при дворе?

– Нет, – решительно заявила Камилла. – Ты Алису не застала и не знаешь, что это за штучка. Непомерные амбиции и ни капли порядочности. Если сомневаешься, покажи ее как-нибудь своему эльфу, он тебе популярно объяснит, что творится в этой терзаемой гордыней душе.

– А она что, собирается сюда регулярно наведываться? – уточнила Вероника. – Вот уж тоже, радости немерено – общаться с ней каждый день…

– Не знаю, но раз уж она вернулась в столицу, возможно и такое. Хоть в гости будет ходить, раз уж ко двору не возвращают. Если, конечно, король не запретит страже ее пускать… Сюань, ты что вертишься, хочешь что-то спросить? Так спроси, вечно ты стесняешься непонятно чего.

– Хочу, – с готовностью согласилась невольница. – Кто есть Ольга, которую берут ко двору?

– Сама увидишь, – вздохнула маркиза Ванчир. – Вот уж чудовище почище Алисы… Куда катится мир, если какие-то безродные, невоспитанные и безобразные девицы занимают места придворных дам? Следующей, наверное, будет Мафеева крестьянка.

– Знаешь, бывает всякое, – иронично заметила Акрилла. – Иногда случается, что безродные невоспитанные уродины совершенно случайно убивают драконов и спасают жизнь будущим королевам… К тому же, могу поспорить, король пожалует ей дворянство, хотя она об этом и не просила, и она перестанет быть столь безродной. А потолкавшись при дворе, станет более воспитанной. И, возможно, стараниями Эльвиры, немного приведет себя в порядок и перестанет выглядеть такой растрепой.

– Не знаю, – проворчала маркиза. – Но ручаюсь, что она теперь провоняет весь этаж своим мистралийским кофе и дешевым табаком, а мы каждый день будем иметь удовольствие слушать ее любимые музыкальные кристаллы, от которых у всего дворца станут болеть уши и головы. И этот кошмар будет продолжаться, пока королева однажды не застукает ее с королем и не поймет, какой была дурой…

Камилла в очередной раз приласкала ложечку и протянула:

– Ты бы не орала на весь дворец, что ты о ней думаешь, а то еще услышат… кому не надо. Мне вчера начальник стражи рассказывал, что король берет ко двору и ее любовника, того самого мистралийского убийцу. В свою личную охрану. А у него, говорят, нечеловечески чувствительный слух. Однажды ты вот так же примешься поливать Ольгу помоями, а он будет стоять за дверью и слушать. Послушает тихонько и уйдет, а потом ты вдруг исчезнешь, и даже король не найдет. А найдет, так сделает вид, что твои кости со времен мятежа завалялись…

Какой демон дернул его толкнуть дверь, Кантор и сам потом не мог объяснить. Ну, послушал, утерся и пошел себе, на кой было вламываться? Что за страсть к дешевым театральным представлениям? Хотя, по правде сказать, эффект от его появления был не настолько уж и дешевым, учитывая последние слова Камиллы, а также то, что мистралийскому убийце нечего было сказать и он просто молча застыл в дверях, в упор уставившись на незадачливую маркизу. Та побледнела, затряслась и, в испуге шарахнувшись, свалилась со стула. Молоденькая толстушка заполошно взвизгнула, прадедушкина пассия уронила свой роман и застыла, широко распахнув глаза. Хорошо хоть в обморок не упала. Видать, пообтерлась уже. Сопливая королевская невольница, напротив, необычайно заинтересовалась и приготовилась смотреть, как эту рухнувшую со стула дурочку будут живописно убивать. Верно говорил палач Тедди, эти хины все с приветом… Только Камилла, мудрая старая шлюха, невозмутимо полюбовалась на ложечку и, как бы обращаясь сама к себе, с томной ленцой изрекла:

– В обморок, что ли, упасть? Так ведь никто не оценит…

Не сказать чтобы Кантору стало особо смешно, но это флегматичное замечание странным образом моментально успокоило его гнев. Грозный кабальеро понял, что еще три секунды паузы – и он начнет выглядеть глупо. Поэтому он ляпнул первое, что пришло на ум:

– Что бы вы понимали в музыке, козы драные!